Неделю была в Черногории, и каждый день выходила на пляж поваляться.
К тем же лежакам приходила парочка лет шестидесяти пяти, наверное. Она крупная, загорелая и в алом купальнике с завязочками на груди, он – худой, но с животом, седой и морщинистый как черепаха, с кожаными браслетами. За ними было интересно наблюдать.
В первый раз, когда я их заметила, мужчина надувал плавательный круг. Пыхтел и пыжился, а когда надул, огрел им по голове свою женщину. Она закурила сигарету и пошла плавать. Минуты четыре ей досталось спокойствия. Потом мужчина сел жопой в круг на воде и погреб в ее строну. Она тянула его за ногу. Он хохотал.
На следующий день они ели булочки из бумажного пакета. Она надкусывала разные и складывала на его лежак. Ему не нравилось. Он ворчал. Наверное, о том, что он не помойное ведро, есть он это не будет, и чтобы она шла на хер со своим маковым рулетом. Потом она уснула, он набрал в ладоши воды и вылил ей на шляпу.
А в последний раз, когда я видела их на пляже, они читали журнал. Передавали его, зачитывали вслух, показывая пальцем на текст, и громко обсуждали. Спорили, психовали. Когда он уснул, она накрыла его большим зеленым полотенцем.
Мне понравилась эта парочка, потому что им было дело до друг друга. Ущипнуть, рассказать, потрогать, вникнуть, подшутить, спросить, участвовать – их увлекал контакт. Думаю, именно поэтому Черногорию они запомнят, как красивую страну.
Мелочи, которые ты разделяешь с другим человеком, склеивают что-то большое между вами. Ведь совершенно точно ясно, что, если тебе не хочется огреть человека надувным кругом, – это нелюбовь.
Евгения Плихина
